Таджикистан и иностранные инвестиции
Экономическая активность июля этого года в Таджикистане не могла не привлечь внимания – встречи с зарубежными инвесторами и заявления о безвозмездном гранте от Китая для строительства нового парламентского комплекса в Душанбе вызвали оживленные дискуссии в обществе. О том, может ли горная страна стать привлекательной для новых инвестиций, что стоит за безвозмездным грантом от китайского соседа и насколько продуктивны различные бизнес-форумы и выставки-ярмарки мы побеседовали с российским экономистом, главой Евразийского аналитического клуба Никитой Мендковичем. (Опубликовано пресс-клубом «Содружество»).
— Никита Андреевич, июль этого года в Таджикистане особенно богат на экономические события – в середине месяца состоялся бизнес-форум предпринимателей Таджикистана и Соединённых Штатов Америки, в конце месяца пройдет престижная международная выставка-ярмарка «Таджикистан-2017» с участием представителей 12 государств, после которой Торгово-промышленная палата и правительство страны планируют провести бизнес-форум для представителей белорусского, афганского и таджикского делового сообществ. Между тем, по мнению ряда экспертов, инвестиционный и бизнес-климат, как для местных предпринимателей, так и для иностранных инвесторов, в Таджикистане остается непривлекательным, вести бизнес в республике сложно. Что, по Вашему мнению, дают подобные мероприятия, можно ли их назвать попыткой республики реабилитироваться и стать более привлекательной для новых инвесторов?
— Таджикистан прилагает значительные усилия, чтобы увеличить свою инвестиционную привлекательность. За последнее время стране удалось несколько улучшить свои позиции в рейтинге Doing Business за счет упрощения системы налогообложения и создания электронного инструментария для налоговых выплат. Однако проблем все еще очень много: экономика страдает от коррупции, непотизма в наиболее доходных сегментах рынка, чисто административных барьеров для открытия новых предприятий. Отмечу также закрытость рынка и ограничение сбыта произведенной продукции в других государствах из-за проблем сертификации и логистики. Таджикистан занимает последнее место в регионе в рейтинге DB – 128-е, Узбекистан – на 87-м, Кыргызстан – на 75-м, Казахстан – на 35-м. В подобной ситуации необходимы специальные усилия, чтобы завлечь к себе инвесторов, прежде всего, за счет продвижения конкретных проектов и адресной работы с зарубежным бизнесом. Для чего, собственно, и нужны подобные выставки и бизнес-форумы. Следует подчеркнуть, что власти прилагают большие старания к тому, чтоб использовать эти возможности. Таджикистанские чиновники, работающие с инвесторами, часто более инициативны, чем в соседних странах. Однако в некоторых случаях республике элементарно не хватает определенных мер со стороны политического руководства страны. Например, не используется в полной мере потенциал сотрудничества с Евразийским экономическим союзом (ЕАЭС), ограничен диалог о совершенствовании торгового режима с основными партнерами в рамках СНГ.
— В прошлом году власти Таджикистана заявили о намерении сократить внешний долг, осваивая при этом международные кредиты. Насколько эта позиция целесообразна с экономической точки зрения? Не будет ли лучшим обслужить внешний долг по максимуму?
— Сокращение задолженности — объективная необходимость для избежания проблемы с обеспечением валютного баланса Таджикистана. В настоящий момент страна ультимативно зависит от двух источников валюты – переводов трудовых мигрантов и политических мотивированных вложений иностранных партнеров. Оба параметра не поддаются контролю со стороны республики, поэтому лучше хотя бы сокращать зависимость от кредиторов. Бесконтрольный рост внешнего долга допустим только при стабильно высоком спросе на национальную валюту, однако, к сожалению, сейчас он очень ограничен.
— В своем недавнем выступлении председатель Комитета по архитектуре и строительству при правительстве Таджикистана Джамшед Ахмадзода заявил, что для строительства нового парламентского комплекса в Душанбе средства в объеме около 230 миллионов долларов на безвозмездной основе выделит Китай. Как Вы думаете, что может попросить Китай взамен на гранты?
— Интересы КНР в регионе имеют два измерения – транзит и безопасность. С экономической точки зрения Таджикистан рассматривается как альтернативный канал для сообщения с Узбекистаном и Туркменистаном (основной маршрут через Казахстан). Чтобы гарантировать стабильность этого «моста», Китай вкладывает деньги не только в инфраструктуру, но и берет на себя «в нагрузку» некоторые гуманитарные и бизнес-проекты непрофильного характера. Второе измерение – проблема Ваханского коридора. Таджикистан – одно из государств, которое граничит с данной зоной Афганистана, имеющей выход на границу китайского СУАР. Пекин заинтересован в максимальном уровне безопасности и в подавлении террористической активности в регионе и готов ради этого оказывать сопредельным странам финансовую помощь. В частности, Душанбе получает целевую помощь на укрепление границы. Другое дело, что при этом не учитывается потенциал китайских политических претензий. Напомним, сравнительно недавно Таджикистану пришлось пойти на территориальные уступки в подписании нового договора о границе с КНР. Пока Пекин не предъявляет новых жестких требований, но Таджикистан «на будущее» нуждается в собственных силах и союзниках, чтобы иметь возможность более независимо вести себя в отношениях с Китаем.
— В таджикском павильоне на Международной выставке Астана ЭКСПО-2017 заявляют, что инвестиционными предложениями Таджикистана в сфере гидроэнергетики заинтересовались многие инвесторы. В этой связи возникает вопрос – не смущает ли потенциальных инвесторов тот факт, что Таджикистан уже имеет большие задолженности в этой сфере перед Россией и Ираном, которые до сих пор не погашены?
— Здесь проблема не в самой ситуации в Таджикистане, а во внешней конъюнктуре. Гидроэнергетические мощности во многом проектируются из расчета на CASA-1000, мега-ЛЭП, по которой производимая энергия может пойти в Афганистан, Пакистан и Индию. Но сейчас ситуация с безопасностью в Афганистане ухудшается, растет активность террористов и возникают объективные проблемы с реализацией множества транзитных проектов включая CASA, ТАПИ и других. Однако фиксировать любые позитивные итоги переговоров тоже нужно, это вопрос формирования бизнес-имиджа Таджикистана, о котором обязаны заботиться власти. Любой интерес, расспросы и внимание к проектам, конечно, уже хорошо. Но они не означают, что инвестор задающий вопросы в ходе ЭКСПО обязательно будет участвовать в проекте. В конце концов, я тоже проявляю огромный интерес к проектам в Таджикистане, изучаю их, даже специально посещаю страну и искренне радуюсь успехам… Другое дело, что не нужно быть слишком критичными. Несмотря на все трудности и проблемы инвестиционного климата, Таджикистан может привлекать инвесторов и реализовывать крупные проекты. Возможно, в итоге удастся решить проблему строительства ГЭС, причем одновременно с разрешением и региональных водных споров. В последнее время высказывается идея создания нового гидроэнергетического консорциума с участием всех стран региона, включая Россию и Узбекистан. Обсудить их мощность, потребности в воде, рынки сбыта энергии, а затем пытаться их реализовать с учетом баланса интересов всех игроков. Кроме того, ГЭС не единственная отрасль в стране привлекательная для инвесторов. Есть металлургия, есть легкая промышленность, есть аграрный сектор. Главное не опускать рук, работать, привлекать инвесторов, искать пути выхода на евразийский рынок – и очень многое может получиться.