Европейский Союз боится взять на себя роль самостоятельного субъекта

Адам Смех, политолог, политический обозреватель изданий «Мысль польская», «Спутник» (Польша)

  1. В декабре на переговорах Лавров-Боррель обсуждалась возможность диалога между ЕС и ЕАЭС. Это совсем кануло в Лету или есть возможность возвращения к теме в том или ином виде?

На данный момент я не вижу возможности для диалога между ЕС и ЕАЭС. Это связано с постоянно напряженными отношениями между Европейским Союзом и важнейшим субъектом Евразийского союза, то есть Россией. Санкционная политика ЕС, продолжающаяся непрерывно с 2014 года и второго Майдана в Киеве, несмотря на заметные разногласия внутри ЕС и внутри отдельных стран, на практике исключает сотрудничество с Евросоюзом.

  1. Каковы планы европейской политики относительно Белоруссии? Какова вероятность новых санкций, уровень и формы поддержки оппозиции?

По сути, трудно говорить о европейской политике в смысле общей политики ЕС, т.к. Европейский Союз боится взять на себя роль самостоятельного субъекта и проводит бесплодную и неэффективную негативную политику в отношении востока, то есть в основном России и Белоруссии. Что касается ближайших шагов по отношению к самой Белоруссии, то нужно иметь в виду несколько аспектов.

Во-первых, политика ЕС как государственного объединения будет ожидать формирования новой администрации США под руководством Джо Байдена. Вопрос дальнейшей реакции Евросоюза находится в строгой зависимости от степени интенсивности участия Байдена в белорусских делах. Предыдущие высказывания Байдена свидетельствуют о том, что участие может быть глубже, чем у администрации Трампа, которая при очевидном участии американских факторов в создании «народного восстания» в Белоруссии официально проявила себя скорее в сфере дезинформации. 11 августа 2020 года  Байден сделал специальное заявление в связи с событиями после выборов в Беларуси, в котором обвинил власти Беларуси в мошенничестве на выборах (это интересно в ситуации довольно очевидных ризнаков фальсификации выборов в пользу Байдена в США) и заявил, что «ни один лидер, который мучает свой народ, не может рассчитывать, что его власть получит легитимность. Именно поэтому международное сообщество должно существенно расширить санкции против окружения Лукашенко и заморозить их зарубежные счета, на которых они хранят украденные богатства. Как президент я буду работать с нашими европейскими партнерами и союзниками над созданием плана экономической поддержки по-настоящему суверенной и демократической Беларуси». Это яркое предзнаменование резкого курса в отношении Белоруссии наряду с действиями, направленными на смену властей этой страны с неприкрытой американской помощью.

Во-вторых, санкции ЕС, наложенные в последние недели на окружение Лукашенко, противоречат заявлениям Байдена, что подтверждает вторичность ЕС в отношении США.

В-третьих, самую жесткую агитацию против власти Лукашенко ведет в ЕС Литва и, что я признаю с сожалением, Польша, которая вместо того, чтобы опираться на самую разумную среди стран ЕС политику Венгрии, ведет свою классическую, неоднократно уже имевшую негативные последствия политику романтического идеализма. Польша имела в последние годы много возможностей вести самостоятельную политику в отношении Белоруссии, основанную на широком и, возможно, обоюдно выгодном экономическом и туристическом сотрудничестве и т.д, которая, как ни парадоксально,  укрепила бы польскую парадигму о необходимости существования независимой Белоруссии между Польшей и Россией. Но благодаря антироссийскому ослеплению, которое заставляет польских политиков считать Александр Лукашенко «человеком Кремля», эти возможности были потеряны.

  1. Каковы европейские планы по Украине и как может повлиять на них избрание Байдена? Какие могут быть инициативы?

Трамп в отношении Украины, очевидно лавировал между своим частным стремлением достичь взаимопонимания с Россией, с одной стороны, и Пентагоном и военной промышленностью, в интересах которых эскалация ситуации на Украине, ее скатывание в сторону хаоса для ослабления России. Что может принести Байден? Как и в случае с Белоруссией, в украинских вопросах может активизироваться участие США. В зависимости от позиции Байдена по отношению к России, станет ли она выражением некоего «американского среднего» или будет жесткой, таковыми будут и действия по отношению к Украине. Если позиция будет ужесточена, не исключено повторение тезисов о «российской агрессии», «оккупации Крыма» или возобновление конфликта в Донбассе. Евросоюз же поступит так, как поступят США. То есть Польша и Литва будут призывать к резкой расправе, некоторые страны Запада, имеющие экономические интересы на Украине, будут крайне недовольны ужесточением курса, но в итоге согласятся с курсом, навязанным США.

  1. Каковы планы ЕС на Казахстан и Центральную Азию? В этом году была информация, что Берлин фактически планирует сокращать программы в регионе под видом оптимизации.

Опять же, можно сказать, что ЕС не будет проявлять инициативу в этом вопросе, поскольку его политика — это политика «следования за политикой США». Конечно, имперские интересы США в этом регионе неизмеримо больше, чем ЕС, который является организацией только потенциально сильной, но в результате волокиты и принятых принципов антиразвития, весь свой потенциал не использует.  Его подчиненность США, глубоко идеологический и наивный подход к международной политике можно объяснить не только комплексами по отношению к США после Второй мировой войны, но и современной феминизацией европейской политики, а, следовательно, и фетишизацией крайнего идеологического прогрессивизма, который разрушает основы и традиции Европы, в которых заключается ее сила. Такой ЕС не только не может быть соперником таких держав, как США, Китай или Россия, но даже партнером. ЕС сам ставит себя в положение второстепенного субъекта мировой политики. Для Центральной Азии принципиальное значение будет иметь соперничество США с влиянием России. Особенно это касается доступа к Каспийскому морю, то есть Казахстану и Туркмении.

  1. Марк Рубио из Сената США в этом году пытался сформировать антикитайскую коалицию парламентариев стран ЕС и Штатов. Этот проект жив? Насколько может усилиться, если почин поддержит новая администрация?

У Межпарламентского альянса по Китаю, безусловно, есть перспективы. Трамп, который в деле Ковид-19 и таможенной борьбы проводил очень жесткую политику конфронтации с Китаем, в то же время умел отделять эту политику от контактов с президентом Си Цзиньпином и не интересовался внутренними делами Китая. Байден, по прогнозам, вернется к внешней политике продвижения стандартов демократии и прав человека согласно американскому пониманию, и, безусловно, поставит акцент на тиражируемые в западных СМИ вопросы, такие как Гонконг, уйгуры и т.д. У антикитайской коалиции Рубио есть шансы на успех, особенно на основе обид холодной войны на Западе, гораздо более глубоких, чем мы думаем. Очень интересно, как США поведут себя в отношении вопроса о предоставлении гарантий Японии, Филиппинам и другим государствам Западно-Тихоокеанского региона, имея в виду, что, согласно этим гарантиям, Америка должна использовать силу в их защите. Но будет ли она использовать силу для защиты сомнительной принадлежности  необитаемых скалистых островов в Восточно- и Южно-Китайском морях? Из-за опасности атомного конфликта это кажется невозможным, но какая-то форма противостояния в виде ограниченных конфликтов может произойти. IPAC Марка Рубио в международном масштабе может рассчитывать прежде всего на парламентариев отдельных государств ЕС, чем на ЕС как таковой, обремененных недостатками, о которых я упоминал выше. Можно предположить, что ЕС и его страны в основном хотели бы сотрудничать с Китаем, и гораздо больше, чем сейчас. Для задушенной экономики ЕС это важный вопрос. Однако, кажется, что органическая слабость ЕС и страх перед США не позволят использовать этот шанс, особенно в ситуации, когда ЕС придется стать на сторону одной из сторон спора. Польша также находится в сложной ситуации. Она хотела бы участвовать в «Новом Шелковом пути», рассматривая его, как и прочие, в антироссийском аспекте, но основывая свою позицию на международной арене в русле позиции США. Польский конфликт интересов между следованием за гегемоном из-за Атлантики с национальными интересами здесь столь же очевиден, как и выбор Польши в такой ситуации.