Евразийский
Аналитический
Клуб

В ходе государственного визита президента России в Азербайджан президенты Владимир Путин и Ильхам Алиев посетили кафедральный собор Бакинской и Азербайджанской епархии Русской православной церкви – своего рода символ того, что русская община Баку не притесняется.

«В Азербайджане существует 324 школы с обучением на русском языке, в которых обучаются около 160 тыс. учеников. Более 800 тыс. учеников изучают русский язык как второй. В 26 вузах Азербайджана существуют отделения на русском языке, в которых обучается более 15 тыс. студентов», – рассказал журналистам Алиев.

Принятая по итогам визита декларация содержит в основном общие положения. Если же выделять сущностные вопросы, их было как минимум пять.

Однако такой сценарий видится маловероятным. «Возможно, ежесуточно в азербайджанских газопроводах не всегда полная загрузка, но, насколько я знаю, в целом свободных мощностей нет. Азербайджан построил систему газопроводов TAP и TANAP в Европу под конкретные объемы месторождения Шах Дениз-2 – и заполнил все это. Возможно, там есть свободные миллионы кубов, но уж точно не миллиарды в годовом выражении. Труба в целом забита», – объясняет газете ВЗГЛЯД преподаватель Финансового Университета, эксперт Фонда национальной энергобезопасности Игорь Юшков.

Теоретически возможно, что газовое сотрудничество будет касаться своповых операций, когда Газпром как бы поставляет газ в Азербайджан, а Азербайджан будет продавать его в Европу. Однако Москве это сейчас без надобности. «Зачем это Газпрому? Если газ будет продавать азербайджанская СОКАР, Газпрому нужно будет разрывать свои долгосрочные контракты с европейскими партнерами», – подчеркивает Юшков.

По мнению эксперта, более реалистичный сценарий – это соглашение, по которому СОКАР будет агентом Газпрома. «То есть от имени Газпрома будет заказывать услуги по транзиту газа у, например, оператора украинской ГТС и участвовать в аукционах на транзитные мощности. А качать на самом деле будет Газпром», – резюмирует Юшков.

Если стороны действительно договорятся о таком формате сотрудничества, оно станет очередной демонстрацией крайне высокого уровня доверия между Москвой и Баку.

Во-вторых, транспортный коридор. «Россия заинтересована в создании транзитного маршрута «Север – Юг» через территорию Закавказья к побережью Индийского океана. Однако здесь транспортный проект сталкивается с трудностью в виде противоречий между Ираном и Азербайджаном, в том числе по вопросу ситуации в Карабахе. Секретарь Совбеза РФ Сергей Шойгу посещал недавно Иран и Азербайджан. По данным официальных релизов, наравне с ситуацией на Ближнем Востоке он обсуждал тематику транспортного коридора. Можно предположить, что Шойгу добился каких-то предварительных соглашений с Баку, и сейчас Владимир Путин намерен, скажем так, завершить диалог по этому вопросу. Создать в интересах России транспортный канал для вывоза наших товаров к Индийскому океану и на мировые рынки в обход европейских портов», – рассказывает газете ВЗГЛЯД глава Евразийского аналитического клуба Никита Мендкович.

В свою очередь, Азербайджан заявляет о готовности такой коридор запускать. «На территории Азербайджана и железнодорожные, и автомобильные сегменты коридора «Север – Юг» полностью реализованы и успешно функционируют. На данный момент мы активно занимаемся модернизацией железнодорожного участка этого коридора, чтобы повысить его пропускную способность. Мы говорим о возможности транспортировки грузов от 15 млн тонн в год и выше – до 30, и это вполне реально», – подчеркнул Ильхам Алиев.

Казалось бы, зачем заморачиваться, если есть Каспийское море? Зачем России нужно тянуть коридор в Иран через промежуточное звено в виде Азербайджана, если можно использовать каспийские порты? Но все не так просто.

«Транскаспийский вариант транзита имеет все очевидные плюсы, кроме одного – скорость доставки. Она очень сильно теряется из-за перевалки в портах. Кроме того, активное развитие транскаспийского маршрута требует определенного развития портовой инфраструктуры непосредственно на побережье Каспия. Я уж не говорю о том, что нам со своей стороны нужно работать с руслами рек для того, чтобы они лучше подходили для большегрузных судов, следующих по российским акваториям в Каспий, а оттуда к иранскому побережью», – объясняет Никита Мендкович

Третьим аспектом визита стал карабахский вопрос. «Россия возвращается в армяно-азербайджанское урегулирование. За последние два года европейцы как-то перетянули на себя дела, начали узурпировать процесс. И это угрожает интересам Баку, ведь Вашингтон и Брюссель как по армянскому вопросу, так и по проблемам прав человека и демократии настроены критично к Азербайджану. Франция – вообще враждебная страна. Россия же выступает с объективных позиций по обоим вопросам и как сосед может быть гарантом соглашений. А цену европейских гарантий мы уже видели по примеру Минских соглашений», – напоминает Камран Гасанов.

В этом интересы Москвы и Баку частично совпадают. Азербайджанская сторона хочет, чтобы процесс урегулирования администрировала как минимум нейтральная держава, Россия, чтобы по итогам этого урегулирования Армения не превратилась в одну сплошную американо-французскую базу, каковой ее видит режим премьер-министра Никола Пашиняна.

Четвертый аспект визита – имиджевый. «Совершая визиты в различные точки мира – в Китай, Восточную Азию, Среднюю Азию и вот сейчас на Южный Кавказ, – Путин показывает, что мир не отвернулся от России, что Россия присутствует в регионе. Но в Грузию лететь невозможно из-за отсутствия дипломатических отношений, а Армения присоединилась к Римскому статуту и отдаляется от России», – говорит Гасанов.

По его словам,

«если раньше в отношениях между Москвой и Баку использовалась формулировка стратегического партнерства, то сейчас прямо подчеркивается, что это союзничество, потому что в России на Южном Кавказе, кроме Азербайджана, фактических союзников нет».

Некоторые эксперты рассматривают визит Путина в Азербайджан как своего рода демонстрацию Армении. Не столько даже премьеру Пашиняну, сколько армянскому обществу Россия показывает: при такой политике Еревана она может пересмотреть свои приоритеты на Южном Кавказе. «Природа не терпит пустоты. Там, где Армения теряет свои позиции из-за политической игры Пашиняна, неизбежно развиваются контакты с Азербайджаном», – говорит Мендкович.

Наконец, пятый аспект – это будущее Азербайджана в российских интеграционных проектах. «Вступление Азербайджана в ЕАЭС вполне возможно, учитывая, что экономическое сотрудничество между нашими странами на хорошем уровне», – считает Мендкович.

Владимир Путин тоже делает на этом акцент. «Четыре с небольшим миллиарда долларов оборот, и он растет, в этом году уже прибавил за первое полугодие 17%. Четыре с лишним миллиарда прямых инвестиций в азербайджанскую экономику. И конечно, почти 1300 предприятий с российским участием, работающих на азербайджанском рынке, говорят о том, что у нас ситуация развивается в положительном ключе и имеет хорошие перспективы развития», – цитирует российского президента сайт Кремля.

Вопрос о членстве в ОДКБ тоже гипотетически решаемый, но лишь в том случае, если из него выйдет Армения (а она вроде как собирается), и тем самым будет устранен конфликт интересов. «Однако вопрос в том, какие гарантии совпадения интересов предоставит Азербайджан? Какие гарантии того, что он не станет превращаться в полного вассала Турции и ее плацдарм в российских интеграционных группах?» – говорит Мендкович.

Это ключевой вопрос. Российские и турецкие интеграционные проекты на постсоветском пространстве конкурируют друг с другом. И, учитывая консенсусный процесс принятия решений, Азербайджан может саботировать работу российских проектов. Например, не допускать углубления реальной интеграции, предпочитая этому большие и красивые саммиты с пустыми словами о вечной дружбе.

Но это только в том случае, если Баку захочет быть турецким вассалом.

Ведь весь смысл сближения с Россией для Азербайджана как раз в том, чтобы выйти из-под зонтика Анкары и снизить уровень своей зависимости от нее.

«Азербайджан пытается не попасть в подчинение Турции. Поэтому он создает союзнические отношения с Россией и говорит о том, что Москва не уйдет с Южного Кавказа. Демонстрирует таким образом, что у него, помимо Турции, есть и другие важные партнеры», – говорит Камран Гасанов. Вопрос в том, перерастет ли эта демонстрация в практические действия. О том, какие процессы были реально запущены в ходе визита Владимира Путина в Азербайджан, станет понятно впоследствии.

Геворг Мирзаян