Регнум: Как в Казахстане реабилитируют террористов
В Казахстане обозначилась новая идеологическая тенденция. Теперь для нападок на советскую историю избрали политические репрессии в очень интересной формулировке. Член Государственной комиссии по полной реабилитации жертв политических репрессий Сабыр Касымов на семинаре в Нур-Султане, посвященном обмену опытом в реабилитации, заявил о необходимости полной юридической и политической реабилитации жертв репрессий, которые боролись за свободу и независимость страны.
С одной стороны, тут все довольно очевидно. С другой стороны, есть нюансы, о которых создатели этой замечательной идеологической схемы явно не подумали.
Борьба против чего и борьба за что
Хорошо, допустим, что борцы за свободу и независимость Казахстана — это сплошь антисоветчики, боровшиеся именно с советской властью. Борьба с советской властью — это также есть борьба против ее политики во всех ее проявлениях.
Но тогда выходит, что борцы за свободу и независимость боролись также против: ликвидации неграмотности среди казахов, создания массового казахского книгопечатания и газет, библиотек и домов культуры, среднего и профессионального обучения казахов, создания высшей школы и академии наук в Казахстане. Также боролись они против геологических изысканий, создавших основу богатства Казахстана, против создания промышленности и против создания крупных зерновых хозяйств, которые были заложены еще при Филиппе Голощекине и которые существуют по сей день, против строительства городов, в которых живут нынешние национал-патриоты, против развития транспорта, связи и так далее, и так далее. В общем, против всего того, что советская власть сделала для казахов и чем определила их нынешний облик.
Если борцы против советской власти фактически выступали против всего этого, то за что именно они выступали и боролись? Вариантов ответа не так много, по существу, только один: за «свободу» казахов от образования и культуры, индустриального хозяйства, за то, чтобы казахи и дальше были темным, совершенно неграмотным и забитым приложением к скоту из байских стад.
Тут важно обратить внимание вот на какое обстоятельство. Алашординцы, конечно, желали бурного развития казахов как нации. Но исторически сложилось так, что всю их программу выполнили большевики, причем быстро и в грандиозном масштабе. Если смотреть на культурную и экономическую программу, которая была реализована в КАССР в 1920-е и 1930-е годы, то любой искренний казахский националист не мог бы этому не порадоваться и не мог бы этого не приветствовать. За 20 предвоенных лет казахи прошли путь от народа, не имевшего даже формальной автономии, до союзной республики, поставившей их на один государственный и политический уровень с такими развитыми республиками, как РСФСР и УССР.
Потому в условиях середины 1930-х годов любой искренний казахский националист должен был горячо приветствовать советскую власть и поддерживать ее. Это должно было выражаться, в частности, в политических заявлениях в духе того, что сделанное советской властью для казахов удивительно. Если бы тот же Алихан Букейханов, которого в Казахстане теперь превозносят, был бы искренним казахским националистом и желал бы блага своему народу, то ему бы следовало, скажем, написать в «Правду» письмо о том, что в развитии казахов советская власть действительно превзошла самые радужные его мечты.
Но Букейханов заявил в последнем слове на суде 27 сентября 1937 года, что «советскую власть не любит, но признает», подтвердил свои показания на следствии, что он оставался контрреволюционером-националистом и даже признал себя частично виновным. Это следует из недавно опубликованных документов. То есть документально подтверждено, что Алихан Букейханов был против всего того, что советская власть сделала для казахов, и подтвердил это перед судом, перед неизбежным расстрелом. Смелость, достойная уважения. Только вот Букейханов, получается, был за неграмотность, дикость и забитость казахов, за их рабский труд на баев, сторонником которых он был и оставался до самого расстрела.
Так что Букейханов может восприниматься как борец за свободу Казахстана только в резко искаженном представлении об истории, в котором созданы и буйно цветут мифы о том, какое якобы у казахов было равенство и братство в кочевом обществе. В исторической же реальности выбор был между приобщением казахов к ускоренному развитию и консервацией в крайней отсталости, Букейханов выступал за второе.
Организация теракта наказывается и современными законами
Кстати, в опубликованных документах о последнем процессе над Букейхановым не так много о существе самого обвинения и его основаниях. В опубликованной фотокопии приговора от 27 сентября 1937 года видно, что Букейханова обвиняли по двум статьям: 58−8 и 58−11 УК РСФСР. Статья 58−8: «Террористические акты, направленные против представителей советской власти или деятелей революционных и крестьянских организаций». Обычно реабилитаторы на этом останавливаются и вопрошают, мол, какой из Букейханова террорист? Но статья 58−11 в данном контексте еще более интересная: «Всякого рода организационная деятельность, направленная к подготовке или совершению предусмотренных в настоящей главе контрреволюционных преступлений, приравнивается к совершению таковых и преследуется уголовным кодексом по соответствующим статьям».
Иными словами, Уголовный кодекс РСФСР образца 1926 года, по которому судили Букейханова, приравнивал любую организаторскую работу по подготовке теракта к совершению теракта. То есть, скажем, если Букейханов собрал тайное собрание, на котором обсуждалось, что хорошо бы убить какого-нибудь партийного деятеля, и договорились, скажем, о том, кто что должен для этого сделать, скинулись деньгами и т. д. — в этом уже был состав преступления, тянущего на расстрел.
Кстати, и по современным законам Букейханов за это пошел бы по этапу. Организация совершения теракта или руководство его совершением — от 15 до 20 лет или пожизненно по УК РФ (ст. 205.1, часть 4). Организация террористической группы и руководство ею — от 10 до 17 лет, участие в деятельности террористической группы или в совершаемых ею терактах — от 8 до 12 лет (УК РК, ст. 257).
Вот это любопытное обстоятельство привносит интересный привкус в дело о реабилитации Букейханова. Понятно, что теракта им или его подельниками (в юридическом смысле: проходящими по одному делу) совершено не было. Но была ли организация теракта? Вот ведь вопрос вопросов! Судя по тому, что сам Букейханов на суде признал себя частично виновным и от своих показаний не отрекся, усилив их подчеркиванием своей контрреволюционной позиции (что само по себе было преступлением согласно статье 58−1 УК РСФСР), позволяет полагать, что что-то такое было.
Тогда реабилитация его не может быть безоговорочной. Тогда для реабилитации требуется внимательное изучение следственного дела и аргументированное доказательство того, что обвинения в его адрес были необоснованными. Если этого не было сделано, то это была, в сущности, реабилитация террориста, деятельность которого наказуема и по современным законам Казахстана. Если же обвинения в адрес Букейханова отвести нельзя, то следует признать его осужденным справедливо и законно; тогда никакой реабилитации он не подлежит.
Эти два обстоятельства существенно меняют представление о Букейханове. Если он был против советской власти и ее политики в отношении казахов, а также был замешан в организации теракта, в чем даже признал себя частично виновным, то это означает, что Букейханов был врагом казахского народа в весьма точном, даже буквальном смысле этого слова. Хотя бы потому, что он пытался, правда неудачно, сорвать бурное национальное развитие казахского народа нападением на представителей советской власти. Потому что он был недоволен тем, что советская власть потянула казахов в школы, университеты и на фабрики с заводами. «Враг народа» — это единственное определение, которое в таких условиях я могу приложить к Букейханову. В оценке политика не так важно, что он наговорил, а важно, что он сделал, то есть «по плодам их узнаете их».
Дмитрий Верхотуров