Статья главы ЕАК Никиты Мендковича, впервые опубликованное ИА «Лента.ру«.

В начале июня президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев объявил, что отстраняет военных биологов из США от работы в одной из лучших научных лабораторий республики. Решение принято под давлением Москвы и Пекина: специалисты из Пентагона более 10 лет занимаются в Средней Азии изучением опасных инфекций — чумы, сибирской язвы, лихорадок и различных коронавирусов, что не может не беспокоить соседние государства. А поводы для беспокойства есть — вспышки заболеваний, которые странным образом совпадали с открытием новых американских лабораторий. Но одного желания президента Казахстана недостаточно, чтобы Пентагон приостановил свои исследования в регионе. Как в Средней Азии появились секретные американские лаборатории и почему на них обратили внимание именно сейчас — в материале «Ленты.ру».

Дорогое любопытство

Речь в заявлении Токаева шла о Центральной референс-лаборатории (ЦРЛ), расположенной недалеко от Алма-Аты. ЦРЛ — всего лишь один из объектов научной сети Пентагона в Центральной Азии. Агентство по предотвращению угроз (DTRA) Департамента обороны США, отвечающее за исследования оружия массового поражения, открыло еще пять лабораторий при научных центрах Казахстана и две в Узбекистане. Лаборатории оснащены самым современным оборудованием, поэтому речь идет о весьма серьезных капиталовложениях.

Такие расходы не объясняются исключительно научным интересом. В 2000-е американцы в основном стремились вывезти архивы и коллекции вирусных штаммов, накопленные советскими НИИ за долгие годы. Но позже DTRA перешло к самостоятельным биологическим исследованиям. И хотя курируют эту работу военные — военных тайн в их исследованиях немного. Западные университеты требуют от сотрудников нормативы по публикациям, так что даже ученые, работающие над военными проектами, вынуждены афишировать свои исследования. По этим публикациям можно составить некоторое представление о деятельности американских ученых в Казахстане.

Согласно данным о финансировании исследований, опубликованным в открытых источниках, за последние восемь лет в Казахстане реализовано не менее 28 проектов по заказу Армии США. В них были задействованы не только местные специалисты, но и военнослужащие из Медицинского центра ВМФ США (Мэриленд), сотрудники Института микробиологии бундесвера (Мюнхен) и военных лабораторий в Портон-Дауне (Великобритания).

Основная тематика проводимых в Центральной Азии работ — изучение опасных для человека болезней, характерных для региона, и способы их распространения местной фауной. Среди объектов исследований — чума, сибирская язва, бруцеллез и коронавирусы, в том числе работа с их переносчиками — животными и насекомыми, — что предполагает проведение полевых работ на местности.

Собранные штаммы после первичного изучения на месте вывозят в исследовательские центры стран НАТО. Такие материалы и данные могут быть использованы в разных целях — как мирных, так и нет. Вопросы касательно целей возникают у жителей региона уже довольно давно, но годами на все это смотрели сквозь пальцы.

Совпадения?

Первый повод заподозрить иностранных специалистов в неосторожном обращении с опасными инфекциями появился в 2007 году. Тогда при Институте вирусологии в Ташкенте (Узбекистан) открылась американская лаборатория, Пентагон выделил военный грант на изучение бруцеллеза в Узбекистане и Казахстане. Эти проекты получили кодовые названия UZ-4 и KZ-2 соответственно. Уже на следующий год во всем регионе был отмечен резкий скачок заболеваемости бруцеллезом, появилась сибирская язва.

Следующий всплеск бруцеллеза в Узбекистане зафиксирован аккурат после открытия в 2013 году американских лабораторий в Андижане и Фергане. В том же 2013-м в Казахстане в рамках проекта KZ-29 начались исследования Конго-Крымской геморрагической лихорадки (ККГЛ) при участии специалистов из ВМФ США и британского Портон-Дауна. Биологи изучали распространение болезни клещами на юге Казахстана на базе «Центра особо опасных инфекций» в Алма-Ате.

Не прошло и года с начала исследований, как в республике зафиксировали крупную вспышку именно этой лихорадки и именно на юге Казахстана, а переносчиками болезни стали клещи. Более того, одновременно вспышку ККГЛ зафиксировали в Грузии в районе другой американской лаборатории, известной как «Исследовательский центр общественного здоровья имени Ричарда Лугара». МИД России с 2017 года пытался получить доступ в эту лабораторию из-за подозрений в причастности к вспышкам лихорадки на юге страны. А в 2018 году экс-министр госбезопасности Грузии Игорь Гиоргадзе заявил, что США могли проводить там секретные эксперименты над людьми.

Еще одно странное совпадение было отмечено в 2017 году. В рамках проекта KZ-33 Департамент обороны США провел в Казахстане исследования распространения коронавируса летучих мышей (не передается человеку, но, как все вирусы, способен мутировать) на базе НИИ проблем биологической безопасности. Специалисты обнаружили зараженных особей в первой же обследованной пещере. При этом известно, что в 2015-м американцы экспериментировали с несколькими штаммами коронавируса, опасными для человека, в Университете Северной Каролины в Чапел-Хилле, и в том же году власти издали запрет на подобные опыты из-за угрозы населению.

К слову об опасных для человека коронавирусах. Когда SARS CoV-2 еще только начал проникать в Европу, казахстанские биологи успокаивали население, что в республике ни разу не находили ни один из подвидов коронавируса у животных. Для Казахстана более характерны такие зоонозные — то есть переносимые животными — болезни, как сибирская язва, конго-крымская лихорадка, бруцеллез и чума.

США никогда не комментировали деятельность своих лабораторий в Средней Азии в контексте возможной связи со вспышками изучаемых эпидемий. Правда, в написанной через несколько лет статье американские военные биологи мельком упомянут проблемы при транспортировке образцов из проекта KZ-29 — то есть из казахстанской лаборатории, где изучали вирус Конго-Крымской геморрагической лихорадки и в районе которой произошла вспышка этой болезни одновременно со вспышкой в Грузии.

Есть и еще один повод для беспокойства. В 2018-м группа западных ученых опубликовала в авторитетном научном журнале Science статью, где на основе открытых источников доказывала, что Армия США финансирует работы над биооружием в нарушение Конвенции 1972 года. Это косвенно подтверждает упорный отказ США ратифицировать протокол о механизмах контроля над биологическими разработками стран-участниц. Так что у стран Центрально-Азиатского региона есть все основания испытывать недоверие и считать биолаборатории США военными угрозами.

Слишком тесные связи

МИД Казахстана еще недавно отрицал контроль Пентагона над построенными им лабораториями, так как формально они значатся собственностью профильных казахстанских институтов и министерств. Однако оказалось, что Вашингтон контролирует не только собственные объекты, но и научные центры, на базе которых они работают.

Изначально управление шестью лабораториями DTRA в Казахстане осуществляли по договору с Пентагоном компании CH2M Hill (Колорадо) и Jacobs Engineering Group (Техас), входящие в сотню крупнейших подрядчиков Департамента обороны США. В Узбекистане аналогичные функции выполняла по договору с американскими военными компания Bechtel (Вирджиния). Позже функции управления взял на себя «Центрально-азиатский офис CDC» (ЦКЗ, Центры по контролю заболеваний), открытый при посольстве США в Нур-Султане.

Возглавляет его некий Даниэль Сингер, которого дипломаты представляют как доктора, хотя в действительности он является коммандером (подполковником) медслужбы ВВС США, долгое время служившим в так называемой биологической разведке. Бравый офицер успешно прибрал к рукам не только ту самую референс-лабораторию (ЦРЛ), о закрытии которой объявил Токаев, но и «Центр особо опасных инфекций» (ЦООИ), на базе которого она действует.

Сейчас представители его офиса контролируют не только текущую работу ЦООИ, но и участвуют в проверках лечебных учреждений и написании рекомендаций для властей Казахстана. Причем информация о подобной активности людей коммандера Сингера особо не скрывается. Ее детали простодушно сообщил казахстанским журналистам директор ЦООИ Токтасын Ерубаев.

Он рассказал, что с началом пандемии коронавируса его ученые работают в тесном сотрудничестве с коллегами из американского «Центрально-азиатского офиса CDC» — разрабатывают тест-системы, вместе провели оценку готовности лечебных учреждений городов Казахстана к приему больных и выработали рекомендации для Минздрава Казахстана.

Столь плотную опеку США казахстанские биологи воспринимают как должное, как и инспекции совместных комиссий военного комитета сената США и департамента обороны. Последняя побывала там в августе 2019 года. Дело в том, что ЦООИ является подрядчиком Центрального командования США (CENTCOM), руководящего операциями в Афганистане, Ираке и Сирии. Таковым он значится в рассекреченных документах о пяти программах Департамента обороны США 2017-2018 годов.

Наравне с ЦООИ там также фигурирует ташкентский Институт вирусологии, где DTRA вело скандальные исследования бруцеллеза, совпавшие с эпидемическими вспышками в регионе. Казахстанский же центр не ограничивается сотрудничеством с Пентагоном. В феврале 2020 года его руководство подписывает секретное соглашение о сотрудничестве с Институтом микробиологии бундесвера.

Собственно, такое неприкрытое обеспечение военных операций США и НАТО государственными учреждениями Казахстана давно возмущает Китай и Россию, союзников республики по ОДКБ и ШОС. Москва еще с 2018 года выражала обеспокоенность по поводу бесконтрольной работы американских биолабораторий у себя под боком и настаивала на том, чтобы получить полный допуск к исследованиям.

Наконец, в апреле 2020 года МИД России устал ждать и выступил с резким заявлением, что Москва не может игнорировать биологическую угрозу, исходящую от военных объектов США возле российских границ. В первую очередь заявление касалось «Центра Лугара» в Грузии, но упоминались и другие объекты на территории СНГ. Позже позицию России полностью поддержал и второй ключевой партнер Казахстана — Китай.

Нур-Султан было попытался отрицать сам факт наличия в лабораториях американских биологов и иностранного финансирования, эта же позиция была озвучена на брифинге посольства США. Однако Москва не успокоилась и в мае повторно указала на свои опасения.

После совещания ОДКБ в конце месяца, повесткой которого стали вопросы биобезопасности, президент Казахстана Токаев занял более конструктивную позицию по этой проблеме. Он пообещал сотрудничество с Москвой и новый закон о биобезопасности, хотя и не признал ошибочности допуска биологов НАТО в регион и то, что его МИД сработал топорно. Однако уступка Казахстана и вывод американских специалистов из ЦРЛ в Алма-Ате вряд ли положат конец проектам НАТО в регионе. И дело не только в том, что объект был лишь частью сети лабораторий.

Невидимые нити

Помимо финансовой зависимости ЦООИ и иных учреждений от США, казахстанская наука тесно связана с американской личными связями. Для ценных сотрудников создаются «крючки» вроде возможности заработка в США. Например, Кайрат Табынов из НИИ проблем биобезопасности, где американцы исследовали коронавирус, несколько лет работал в CH2M и Jacobs Engineering.

Лиязатт Мусралина из НИИ общей генетики трудилась на AECOM — американскую компанию, строившую ЦРЛ по заказу департамента обороны. Кроме этого, Мусралина проходила вместе с группой казахстанских ученых стажировку на базе ВМФ США в Сильвер-Спринг.

Вместе с ней там были Талгат Нурмаханов, ныне заведующий лабораторией природно-очаговых вирусных инфекций ЦООИ, и Гульнар Омашева, заведующая лабораторией особо опасных инфекций в другом научном центре. Позже они не раз сотрудничали с лейтенант-капитаном Алланом Ричардсом, руководителем их практики и одним из авторов концепции размещения биолабораторий DTRA на территории иностранных государств.

Тесные связи с американскими военными имеются и у директора ЦООИ Токтасына Ерубаева. Помимо коммандера Сингера, он поддерживает контакты с полковником Саба, начальником медицинской службы спецназа США Дж. Каллаханом, администратором «Центра Лугара» в Тбилиси Дж. Моттом. Такой круг общения больше подходит американскому военному, а не казахстанскому биологу и главе госучреждения с доступом к государственным секретам.

Реально же 95 процентов бюджета этой организации финансируется странами НАТО, более половины вносит США. Главой МНТЦ является Рональд Леман — второй, бывший руководитель Агентства по контролю за вооружениями в Вашингтоне, а исполнительный директор центра Дэвид Клив совмещает этот пост с военной службой неуточненного профиля в Великобритании, а ранее работал в странах третьего мира и на Украине.

МНТЦ является удобным посредником при организации исследований в странах-союзниках России по ОДКБ. Например, Минобороны Великобритании выделяет 617 тысяч фунтов стерлингов на изучение способов распространения бруцеллеза в Таджикистане. Однако государственные организации по очевидным причинам, например республиканская Академия ветеринарии, не всегда могут принять деньги иностранной армии.

Поэтому они проходят через Казахстан, прибывая в республику как средства международной организации, и достигают академии в рамках проекта МНТЦ Т-2199. Британская армия не упоминается, но получает интересующий ее результат, а британский военный Клив спит спокойно с чувством выполненного долга. Подобные непрямые схемы финансирования не позволяют проводить такие авантюрные эксперименты, как открытие Департамента обороны США в Казахстане. Да и военных специалистов сложно привлекать к исследованиям. Однако при этом армии НАТО получают хотя бы часть необходимой информации об эпидемиологической и санитарной ситуации в регионе.

***

Решение президента Токаева об уходе американцев из Алма-Аты — шаг в правильном направлении. Однако неясна судьба еще пяти подобных объектов в других регионах страны, включая НИИ проблем биобезопасности в Гвардейске, где велись упоминавшиеся выше исследования коронавируса. Кроме того, соглашение ЦООИ с бундесвером, подписанное в феврале, даст возможность НАТО вести те же работы, но теперь уже под немецким флагом.

Новый закон о биологической безопасности, анонсированный Токаевым, в теории должен ограничить доступ биологов из стран НАТО в институты Казахстана. Но, судя по всему, к работе над ним будут привлечены те самые казахстанские специалисты, работающие на связанные с Департаментом обороны США научные организации. Это создает условия для конфликта интересов и чревато появлением дыр в правилах безопасности. И, наконец, продолжает свою работу МНТЦ, где трудятся американские и британские военные биологи.

Чтобы обеспечить реальную биобезопасность в Центральной Азии, Казахстану, Узбекистану, ШОС и ОДКБ потребуется нечто большее, нежели декларативные меры в отношении военных программ НАТО. Самое время задуматься о совместной и последовательной политике. Ведь если разобраться, то покровительственное отношение к иностранным военно-биологическим объектам на своей территории равносильно размещению чужих ядерных боеприпасов. Оно имеет очевидные последствия как для отношений с соседями, так и для собственной безопасности в случае любого военного конфликта.